Отправлено: 31.03.10 13:56. Заголовок: "Таня Гроттер и волшебный контрабас" (продолжение)
Решила выложить эту книгу, но поскольку подходящего раздела нет и создать его не удастся, то решила выложить книгу во флудилке, поскольку тема книги похожа на идею нашей ролевой.
Анонс
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв - замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
Отправлено: 31.03.10 14:08. Заголовок: Глава 7 ТИБИД..
Глава 7 ТИБИДОХС
Тане казалось, что Пипа в этот вечер никогда не ляжет. Она ходила по комнате и задумчиво пинала игрушки, изредка бросая недовольные взгляды на лоджию. На голове у Пипы была дурацкая розовая с цветочками шапочка из полиэтилена, которую она с известных пор носила не снимая. Когда Таня окончательно потеряла терпение и подумывала уже, не запустить ли в Пипу усыпляющим заклинанием или просто чем-нибудь тяжелым, та улеглась сама и вскоре, повернувшись к стене, засопела в обе дырочки. На город мало-помалу наползала ночь. Погасали окна, как свечки в тире, по которым палил меткий стрелок, исчезали в подъездах поздние собачники. И вот, когда все уже затихло и город был под черным покрывалом мрака, Таня услышала снаружи какой-то шорох. Распахнув раму, она увидела, как на газоне под лоджией вдруг загорелись два красных уголька, а еще через несколько секунд сразу шесть. Угольки вспыхивали один за другим. Слышалось неясное бормотание, сопение, хрип. Что-то шуршало, что-то едва различимое быстро перемещалось по клумбе. Когда Танины глаза привыкли к темноте, она поняла, что внизу толпится множество существ самого разного размера. Некоторые были совсем маленькие, другие, крупные, достигали величины собаки. Темные пятна появлялись отовсюду, лезли из всех щелей, из всех люков. Красные злобные угольки загорались в самых непредсказуемых местах. Их перемещения были пока хаотичными, но с каждой минутой становились все более осмысленными. Они определенно подтягивались к лоджии. Вскоре уже весь газон превратился в темный копошащийся ковер. Тане стало не по себе. Она была почти уверена, что эти неведомые существа явились сюда со вполне определенной целью, как-то связанной с ней самой. И, судя по их виду, ничего хорошего от них ждать явно не приходилось. “Если они начнут карабкаться - я успею еще вскочить на контрабас”, - успокоила она себя. Внезапно дверь скрипнула. В комнату вошла тетя Нинель, поправила на Пипе одеяло, а затем, выглянув на лоджию, подозрительно спросила: - Кого ты там высматриваешь? Растерявшись, Таня что-то пробормотала. Но, видимо, тетя Нинель задала вопрос без всякого желания получить ответ. Выглядывать в окно она явно не собиралась. Вместо этого она внимательно уставилась на свитера, которые Таня успела уже надеть, готовясь к ночному перелету. - Холодно тебе, что ли? - словно решившись на что-то, спросила она. - Ладно, давай бери одеяло и марш в гостиную! Таню точно обухом по затылку ударило. И угораздило тетю Нинель проявлять великодушие именно теперь, когда она почти уже улетела в Тибидохс! Еще бы одну ночь на лоджии! Но тетю Нинель было не переубедить - она напирала, как бульдозер. Схватив Таню за руку, тетя Нинель отволокла ее в гостиную, где у огромного телевизора, занимавшего треть стены, стоял крошечный диванчик, под которым обычно спала такса. - И не вздумай возвращаться на лоджию! Теперь ты будешь спать здесь до дет... Пока мы с дядей Германом не решим, что с тобой делать дальше, - поправилась тетя, вспомнив, вероятно, про детский дом для детей с уголовными наклонностями. Тетя Нинель вышла. В двери Пипиной комнаты щелкнул ключ. Видимо, Пипа, разбуженная басом своей мамули, решила подстраховаться и теперь ни за что не откроет. Таня поняла, что ей суждено провести ночь в гостиной. Летающий контрабас и книга заклинаний остались на лоджии. Туда же вскоре прилетит и Баб-Ягун. Таня вскочила с дивана, чтобы подбежать к окну и, когда он появится, привлечь его внимание, но такса Полтора Километра глухо зарычала из-под дивана. - Ты что там делаешь? А ну живо ложись! Учти, я сегодня всю ночь не буду спать! Буду ставить компрессы на лоб дяде Герману! У него завтра важное телеинтервью, и нужно, чтобы он выкинул из головы весь бред! - строго крикнула из-за двери тетя Нинель. Ее спальня была совсем рядом, и она могла слышать всякий шорох. Таня села на диван. Сердце у нее колотилось. Как она сумеет встать, когда под диваном у нее чуткая такса, а за стеной злая тетка? Что может быть хуже ее теперешнего положения, когда свобода рядом, но недосягаема? Еще дважды Таня пыталась прокрасться к окну, но всякий раз такса начинала злобно рычать и тетя Нинель строго окликала ее из-за стены. Похоже, она в самом деле не спала: время от времени слышался звук отжимаемой для компресса марли. Шуршание становилось все различимее. Теперь источник звуков был не только за окном, но и повсюду. Что-то скреблось за стеной, царапалось за шкафом. Даже трубы в ванной гудели как-то необычно, будто по ним кто-то пробирался наверх. Тане чудилось, что тысячи едва слышных голосов на разные лады повторяют одну и ту же фразу: “Дочь Гроттера! Дочь Гроттера! Смерть ей!” Странно, что тетя Нинель со своим чутким слухом ничего не слышала. - Что ты там возишься? А ну лежи смирно! Дядя Герман не может заснуть! - рявкнула она из-за стены. В голосе у нее было определенное злорадство. Неужели она знала? Хотя нет, она не могла знать. Таня оказалась в ловушке. Все ополчились против нее. Неожиданно где-то за окном, со стороны лоджии, послышалось знакомое покашливание. Таня вздрогнула. Кто-то несильно, но различимо стукнул в раму. Неужели Баб-Ягун? А что, если, не найдя ее на лоджии, он решит, что Таня передумала или, напротив, уже улетела? Девочка хотела кинуться к окну, но спохватилась, что такса выдаст ее прежде, чем она вскочит, а тетя Нинель тотчас явится из соседней комнаты. Трубы загудели и вдруг перестали. Почти сразу дверь в коридоре со стороны ванной легонько затряслась, будто кто-то толкал и царапал ее снизу. Такса зарычала. Она тоже слышала. Значит, ей не мерещится, и это все правда. - Опять ворочаешься? Да что это такое? Дрянь неблагодарная... Тебе что, на лестничной клетке постелить? - окрысилась из спальни тетя Нинель. Таня ощутила - еще секунда, и она зажмет уши руками и завопит: “А-а-а-а!” Нервы у нее были уже на пределе. Внезапно у нее с пальца соскользнуло что-то прохладное. Перстень! Она же все это время была в магическом кольце! Таня стала торопливо ощупывать складки одеяла, отыскивая его. Дверь мелко тряслась, кто-то за ней хрипел. Такса злобно клокотала из-под кровати. Но вот пальцы нашарили что-то... Кольцо... Таня поспешно надела его и стала припоминать усыпляющее заклинание, которое использовал Баб-Ягун. И почему она не повторила его? “Храпус? Сопелус? Трундус храпелус?Подушкис дрыхус?” Не то! Опять не то! - Позор! Я буквально краснею! Никогда прежде мной не владела такая бестолочь! - громко сказало кольцо. - Неужели нельзя запомнить два простейших слова? “Пундус храпундус!” - Эй! Я выхожу! Слышишь ты? Кто тебе разрешил включить телевизор! - заорала из спальни тетя Нинель. Ее каменные пятки яростно забухали по ковру, направляясь к двери. Не задумываясь, Таня торопливо взмахнула рукой и, направив палец с кольцом в сторону, откуда приближались шаги, шепнула: “Пундус храпундус!” Зеленая искра скользнула к замочной скважине. За дверью послышался глухой звук падающего тела. Одновременно шуршание в коридоре будто притихло. Послышался топот множества убегающих маленьких ног. “Кажется, они боятся магии. Поняли, что у меня кольцо”, - подумала Таня. Смело распахнув дверь в спальню, она увидела, что тетя Нинель, по-детски причмокивая губами, будто в поисках соски, оглушительно храпит прямо на полу, а на кровати с компрессом на лбу выводит высокие рулады дядя Герман. Громкий лай таксы уже не мог их разбудить. Поймав таксу, Таня решительно сунула совершенно обезумевшую собаку в шкаф к тете Нинель и, взяв с туалетного столика помаду, крупно написала на зеркале: “Счастливо оставаться! Мои старые колготки и джинсы можете подарить кому угодно! Привет кролику Сюсюкалке! Р.S. Такса в шкафу”. Бросив помаду, Таня подбежала к окну и распахнула раму. Точно, в воздухе у лоджии ее кто-то ждал, но вот только Баб-Ягун ли? Исчез гипс, исчезли бинты, исчезла неуклюжая кровать. На весело фырчащем оранжевом пылесосе, сжимая в руках блестящую трубу с широкой щеткой, которая используется обычно для чистки ковров, сидел толстый мальчишка лет двенадцати, одетый в кожаный комбинезон. Его короткие светлые волосы торчали непослушным ежиком, щеки сияли румянцем, а нос самых картофельных очертаний был настолько вздернутым, что казалось, его дырочки смотрят в ту же сторону, что и глаза. Выплывшая из-за соседней крыши луна просвечивала сквозь его оттопыренные уши, рубиновые, как стеклышки в витраже. Откуда взялся мальчишка и почему он прилетел вместо Баб-Ягуна? Или... или это он и есть? Таня вдруг сообразила, что, пока лицо было скрыто под бинтами, она не имела ни малейшего представления об истинном возрасте Баб-Ягуна. Но тогда почему Сарданапал прислал за ней мальчишку, почти ее ровесника? Заметив Таню, мальчишка, явно рисуясь, ловко перебросил трубу из одной руки в другую и направил ее вниз. Тотчас пылесос сорвался с места так стремительно, что за ним едва можно было уследить. Мгновение - и вот он уже завис в воздухе прямо напротив окна. В ту же секунду над подоконником с пронзительным писком пролетело что-то маленькое и злобное. Мелькнуло кожистое крыло. Что-то подсказывало Тане, что это не летучая мышь. Баб-Ягун метнул вслед молнию из кольца, но существо ловко увернулось и ответило короткой струей светящейся сиреневой жидкости. Несколько капель ее попало на подоконник, и он задымился. - Ох, мамочка моя бабуся! Я думал, они тебя уже сожрали! - с облегчением воскликнул Баб-Ягун, кивая на газон, где все еще копошились темные тени и силуэты. Теперь их было так много, что казалось, будто под лоджией громоздится огромный муравейник. Фигуры переползали, хрипели, толкались, наступали друг другу на головы. Вспыхивали красные угли зрачков. - Кто они? - с ужасом спросила Таня. - Да нежить, - небрежно бросил Баб-Ягун. - Кто-то наложил на люки здесь в округе заклинание привлечения. Я это сразу понял, когда увидел, сколько ее здесь пасется. И теперь нежить стекается сюда со всего города! Сейчас она просто толпится, но, когда ее станет еще больше, можно будет ожидать чего угодно... Я уже вызвал Поклеп Поклепыча с его ребятами. Скоро они тут все расчистят. - Как расчистят? - Да запросто. Снимут заклинания да захватят с собой Пожирало или Синего Дядю. Для поддержки. Нежить, едва видит их, сразу разбегается. Кстати, нам с тобой тоже лучше улететь. Не уверен, что ты обрадуешься, если Пожирало или Синий Дядя попадутся тебе на глаза. Я сам месяца три к ним привыкал. Да и то порой встретишь их где-нибудь, особенно ночью... Брр! - А что, они такие?.. - начала было Таня. - Точно. Они такие. Да только моя бабуся говорит, что на самом деле Пожирало и Синий Дядя еще ничего, а вот с Безглазым Ужасом действительно лучше не связываться. Да только Ужас, он на стороне “темных” магов, так что его с собой обычно не берут, - решительно оборвал ее Баб-Ягун и, подхватив Таню, перенес ее на лоджию. - Ну как делишки? Выучила заклинания? - снисходительно спросил он, наблюдая, как Таня достает контрабас и громоздит на него футляр. - И на чем полетишь? Конечно же, на Пилотус камикадзис! Ну, оно и правильно. Девчонки редко решаются на что-нибудь более быстрое, особенно начинающие. Женщина в воздухе как корова на льду. Лети у меня в хвосте и, главное, не смотри вниз. Если будет совсем страшно, я могу тебя и на буксир взять. У меня ого-го пылесосище какой! Зверь! Баб-Ягун любовно похлопал ладонью по трубе. Кажется, он был без ума от своего нового летающего механизма. Таня чуть прищурилась. Значит, лететь в хвосте да еще и на Пилотус камикадзис? Это она-то корова на льду? Не отвечая, девочка проверила, хорошо ли закреплен футляр, в который она еще прежде положила “Справочник Белого Мага”. - И не забудь подстраховаться... - надуваясь от ответственности, вещал Баб-Ягун. - Торопыгус угорелус, - шепнула Таня, перехватывая смычок и легким движением прокручивая его между пальцев. Перстень выстрелил зеленой искрой. Контрабас, точно стремительная комета, сорвался с места. Завыл, засвистел в ушах ветер. В мгновение ока застоявшийся инструмент набрал высоту. Контуры домов смазывались, лишь освещенное шоссе петляло внизу золотистой, змеей. Когда Таня наконец оглянулась, дом дяди Германа и тети Нинели был уже едва виден. С этой точки обзора он чем-то смахивал на низенькую, придавленную к земле тумбочку. Таким она навсегда и запомнила его. На бешено ревущем пылесосе Таню догнал раскрасневшийся Баб-Ягун. - Ты... ты соображаешь? - крикнул он, наблюдая, как Таня уходит в крутой вираж с переворотом. - Ты... ты или спятила, или... Ты какое заклинание сказала? Тебе русским языком было сказано: держись в хвосте. Или тебе уши надрать? - Ты? Мне? Сперва догони! - предложила Таня. Баб-Ягун уставился на нее с видом боксера, к которому с вопросом: “Дядь, в нос хочешь?” - подошла трехлетняя девочка. - Ты не знаешь, с кем связалась, - высокомерно процедил он. - Неужели ты думаешь обогнать меня на этом древнем одре? На этой раздувшейся скрипке-переростке? - По мне, так лучше скрипка-переросток, чем летающий веник, - парировала Таня. Побагровев от обиды за свой пылесос, Баб-Ягун прошипел: “Летающий веник? Вот как?” - и, крепко зажав шланг ногами, выпустил из кольца зеленую искру. Вырвавшийся из трубы буран отшвырнул контрабас вместе с Таней далеко в сторону, сам же Баб-Ягун почти сразу стал крошечным, почти неразличимым пятнышком. - Ну давай! Докажи, что ты не скрипка-переросток! - сказала Таня контрабасу и, нацелив смычок вслед Баб-Ягуну, бросилась догонять. Встречный ветер норовил сорвать ее с инструмента. Струны низко гудели, но она, пригнувшись к контрабасу, упорно мчалась следом. Некоторое время ей казалось, что она потеряла Баб-Ягуна, но потом расстояние стало постепенно сокращаться. Не прошло и пяти минут сумасшедшей гонки, как она уже поравнялась с ним. Тот повернул голову и, увидев, что Таня рядом, от изумления пропустил резкий боковой порыв ветра. Контрабас, которому тоже перепало, занесло и два раза прокрутило на месте, но Таня сумела удержать его с помощью смычка. Зато у Баб-Ягуна, который не был к этому готов, сорвало с трубы последнее колено со щеткой, где, видимо, и была сосредоточена основная магия. Пылесос, утративший управление, с ревом подбитого бомбардировщика устремился вниз. Баб-Ягун, кувыркаясь, падал вместе с ним, пытаясь на лету пробормотать заклинание безопасности, которое поленился или просто не счел нужным произнести прежде. Да только в падении кольцо у него почему-то не срабатывало, как нужно, и из кольца вместо зеленых сыпались красные искры. От этих красных “черномагических” искр заклинание искажалось и приводило к самым непредсказуемым результатам. То на пылесосе взрывались лампочки, а вместо них в темноте начинали мерцать уши самого Баб-Ягуна, то откуда-то градом сыпались лягушачьи лапки с зажатыми в них сигарами и вставные челюсти. Таня, устремившись к Баб-Ягуну, хотела, чтобы он ухватился за ее контрабас, но толстый мальчишка, отбрыкиваясь, что-то заорал. - Мой “семисотый” пылесос!.. Три года копил! Лови трубу! - разобрала Таня и, направив смычок вниз, погналась за падающим коленом трубы. Ветер бил ее в лицо, слепил, глаза слезились, темнота мешала правильно оценить расстояние до земли, а контрабас разогнался так, что вообще мог уже не выйти из пике. Нагнав колено, Таня со второй попытки схватила его - точнее, колено, вращаясь, сперва огрело ее по лбу, а затем само прыгнуло к ней в руку - и, с трудом выровняв инструмент, свечкой послала его вверх. Схватив Баб-Ягуна за шиворот, Таня замедляла его падение, пока наконец в какой-то дюжине метров от земли он не сумел починить трубу. Загудев, пылесос взмыл в небо. Оба они долго не могли отдышаться. Наконец Баб-Ягун взглянул на нее уже без всякого пренебрежения и восхищенно прокричал: - Я был уверен: ни одна девчонка не способна на такое! Эй, признавайся, ведь ты умела это раньше? Таня застенчиво пожала плечами. Она и сама этого толком не знала. Хотя она и села на контрабас впервые пять дней назад, порой ей казалось, что она давно, очень давно летает. Откуда-то же ей было известно, что нужно делать. - Если Соловей не возьмет тебя в команду, значит, он точно подыгрывает “темным”, как кое-кто его обвиняет. Ты просто рождена для драконбола... Если, конечно, при виде дракона у тебя не затрясутся поджилки. С некоторыми такое случается, особенно когда их пару раз проглотят, - рассуждал Баб-Ягун. Потом он еще раз задумчиво покосился на Таню и, борясь с ветром, крикнул: - И вот еще что... Отныне я твой друг навсегда, если ты, конечно, захочешь. Если кто-нибудь там в Тибидохсе посмеет назвать твой контрабас “скрипкой-переростком” или вообще тебя обидит, я заставлю его сжевать весь заправочный мусор из его пылесоса! И Баб-Ягун протянул ей руку. “Нет, это не Генка Бульонов! И не таинственный Пипин Гэ Пэ!” - подумала Таня и протянула ему свою - ту, которой держалась за гриф. При этом порыв ветра едва не сшиб ее с контрабаса, но Таня не обратила на это особого внимания. Настоящая дружба, как и настоящая любовь, всегда требует жертв. Вскоре контрабас и реактивный пылесос поднялись высоко в небо и, встроившись в плотные скоростные потоки воздуха, понеслись на юго-запад. Тут уже было не до разговоров - мерный несмолкаемый гул плотно закупоривал уши. Лететь приходилось почти на животе, обхватив руками контрабас, потому что ветер был таким, что, казалось, достаточно неосторожно приподнять голову, и, сорванная ветром, она унесется, грустно хлопая ушами. Таня не поняла, в какой момент внизу показался океан. Его свинцовая поверхность, мелькавшая в разрывах между сизо-фиолетовыми тучами, походила на вырезанные ножницами фрагменты географической карты, А они все летели и летели, и, казалось, конца этому не будет. Уже рассветало, когда Баб-Ягун вдруг выстрелил из кольца зеленой искрой и направил пылесос вниз, выходя из потока. - Тибидохс там внизу, но без заклинания перехода туда не попасть. Ты его не забыла? - крикнул Баб-Ягун, когда они снизились настолько, что можно было легко различить отдельные валы, вскипавшие на беспокойном теле океана. Таня вспомнила строчки “Справочника”: “Заклинание перехода при всей своей простоте является заклинанием Высшей Магии. При произнесении заклинания необходимо быть абсолютно уверенным в том, что переход осуществляется по полному праву. В противном случае сознание и тело могут разделиться: тело будет перенесено, сознание же останется в прежнем мире. На языке лопухоидов это состояние обычно называют смертью”. “Ну уж мне точно будет конец!” - подумала Таня. От страха у нее кожа покрылась пупырышками. Если она и продолжала снижаться, то лишь потому, что ни за какие коврижки не желала возвращаться к дяде Герману. - Готова? Пора! - вдруг выкрикнул Баб-Ягун, и, не давая себе испугаться еще сильнее, Таня быстро подняла руку с кольцом и воскликнула: “Грааль Гардарика!” Ее тряхануло, завертело, укололо миллионом маленьких искр. Раздробило и вновь собрало. На миг Тане почудилось, что она проскакивает через бесконечно узкую середину песочных часов. А потом внизу в лучах восходящего солнца из окрашенной розовыми стрелами океанской пены выступил большой остров. Четверть острова занимало болото, еще треть - лес. Вдоль узкой песчаной косы громоздились потрескавшиеся бурые скалы, о которые, похоже, разбилась не одна тысяча штормовых валов. “Надо же, я жива! Это, конечно, по ошибке. Но дяди Германа тут нет, это точно”, - решила Таня. Посреди острова, необычайно приземистая и плоская, похожая чем-то на перевернутую сероватую миску с приклеенными к ней в самых неожиданных местах башнями, галереями и переходами, окруженная рвом с кипящей лавой, раскинулась самая большая крепость из всех, которые Тане когда-либо приходилось видеть даже в кино. Московский Кремль и тот был явно меньше. Здесь же перед ними простерся целый город под одной крышей. Вдоль стены с мрачным видом разгуливал трехметровый циклоп, грудь и даже спина которого заросли рыжей шерстью. Посреди лба у циклопа ворочался в орбите огромный золотистый глаз, а нос украшала бородавка размером с суповую тарелку. Он сумрачно зевал и изредка, чтобы не заснуть, постукивал по земле древком зазубренной секиры. Над главными воротами крепости ярко горела огненная надпись: “ТИБИДОХС - ШКОЛА МАГИИ ДЛЯ ТРУДНОВОСПИТУЕМЫХ ЮНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ. БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ ОТДЕЛЕНИЯ”. Тане пришлось перечитать эту надпись трижды, прежде чем смысл дошел до нее. Ну и дела! “О, Пипа была бы рада! Я попала именно туда, куда она и хотела. С небольшой только разницей”, - сказала она себе. Но пути назад все равно уже не было, и она решила не спешить с выводами. Баб-Ягун коснулся ее руки и жестом показал, что следует облететь Тибидохс с другой стороны, не попадаясь на глаза (точнее, на глаз) циклопу. Они бесшумно скользнули по воздуху вдоль бойниц и нырнули за поворот стены. - Уф, проскочили! - выдохнул Баб-Ягун. - Мы зовем его Пельменник. Хорошо, что он нас не увидел... Это тот самый, которого Одиссей ослепил. - Но он же видит! - Угу! Сарданапал приставил ему глаз от одной ведьмы, у которой их было полно, она даже не знала, что с ними делать, и поставил его тут сторожить. Только глаз-то оказался дурной. Если он вот эдак моргнет, поменяет цвет да вокруг себя обернется, то все - порча наложена, да такая, что сразу надевай белые тапочки. Даже моя бабуся и та не снимет. Еще у Пельменника Гробовое Покрывало есть, для него вроде носового платка, а для нас прямо целая простыня... Как ускользнет, принимается по крепости летать. Тоже скверная штука на него наткнуться. На голову набросится и придушит. - А как же мы попадем внутрь, если не через ворота? Может, через бойницу? - предложила Таня. - На бойницы наложены двойные черномагические заклятия. Они работают лучше белых. Сам Поклеп Поклепыч накладывал. На чердаки тоже. Так что соваться бесполезно - муха и та не проскочит. Можно было бы, конечно, через ворота, Пельменника наверняка предупредили, да уж больно я его не люблю. И меня он терпеть не может после одной истории - еще зыркнет и сглазит, - с опаской сказал Баб-Ягун. - И что же делать? - спросила Таня, задумываясь, что же это была за история. Баб-Ягун засопел с самым таинственным видом. Его оттопыренные уши победоносно засияли. - Да так... Есть одна древняя лазейка... Мне ее бабуся по секрету показала, когда Пельменник на меня взъелся. Только сразу договоримся - Поклепу не слова! И Сарданапалу, и вообще никому, а то ее прикроют, Клянешься? - Клянусь, - сказала Таня. - Ну смотри... Ты поклялась, а с магическими клятвами не шутят! А то ого-го что может быть! - таинственно произнес Баб-Ягун. Огромная стена, вдоль которой они летели, была сложена из раскрошившихся, колоссальных размеров валунов, на них даже смотреть и то было жутко. На Таню это все производило гнетущее впечатление. Баб-Ягун подлетел к тому месту в стене, где она смыкалась с массивной черной башней, и, найдя небольшую, мало чем приметную трещину, шепнул в нее: - Взломус! Громадный валун подернулся легкой дымкой. Он стал синим, затем коричневым и, наконец, бледно-желтым. И в этот момент Баб-Ягун решительно пролетел на пылесосе прямо сквозь камень, оказавшись с той стороны. Таня сунулась было следом, но валун уже вновь потемнел, и она лишь больно стукнулась об него лбом. Выждав некоторое время и убедившись, что камень не собирается пропускать ее, она вспомнила про магическое слово и шепнула: “Взломус!” Камень вновь стал синеть, и вот он уже бледно-желтый. Торопясь, пока он не померк, Таня, закрыв глаза, вновь направила на него контрабас. Она ожидала удара, но ее, как и тогда при переходе, лишь укололо вихрем крошечных искр - и вот она уже стоит в темном переходе рядом с Баб-Ягуном. - Чего так долго? - поинтересовался Баб-Ягун, забирая у нее контрабас. - В Тибидохсе уже не полетаешь. Здесь все полетные заклинания блокируются, да и кое-какие другие тоже. Я пока спрячу эту штуку, а ты поднимайся наверх и ищи кабинет Сарданапала. Он ждет тебя. Я бы пошел с тобой, но кто-нибудь увидит у нас инструменты и задумается, как мы сюда попали. Вот их и надо поскорее убрать с глаз долой. - А я найду кабинет? - растерялась Таня. - Найдешь... И вот еще что - не бойся привидений. Их здесь полно - ведь ты в их башне, - таинственно сказал Баб-Ягун и шмыгнул вниз по лестнице, пригибаясь под тяжестью пылесоса и футляра с контрабасом.
Элиза Хоул
Должность: УченицаРаса: ЧеловекКласс: 4Возраст: 14 летСпособность: Превращение в кошку, Иллюзии
Отправлено: 31.03.10 14:08. Заголовок: Глава 8 БАШНЯ..
Глава 8 БАШНЯ ПРИВИДЕНИЙ
Оставшись одна, Таня настороженно огляделась. Она стояла на тесной площадке между двух лестниц: одна из них, покрытая красной ковровой дорожкой, поднималась наверх, другая, по которой сбежал Баб-Ягун, уходила вниз. За ее спиной, со стороны глухой стены, сквозь которую они сюда и попали, что-то неприятно лязгнуло. Резко обернувшись, Таня увидела ржавый двуручный меч, прикованный к стене цепью, на которой он теперь и раскачивался, и рядом с ним круглый, до блеска отполированный щит. Заглянув в него, Таня едва не вскрикнула. В щите она обнаружила свое отражение, только без головы, которая, явно в отрубленном виде, лежала у ее ног. Щит издевательски зазвенел, а меч рванулся было к ее шее, но, не дотянувшись, повис на цепи, злобненько вибрируя и на глазах ржавея от досады. - Ну и местечко! - дрожащим голосом сказала Таня и стала подниматься по лестнице. Красная ковровая дорожка мелко подрагивала у нее под ногами. Из-под нее доносились то стоны, то идиотское ржание, то шлепанье карт, то кошачье мяуканье. Но это было еще терпимо, зато совсем невыносима была проделка двух черных надгробий, украшавших следующую площадку, которые при приближении девочки разом отразили шатким готическим шрифтом: “Таня Гроттер”. Таня почувствовала сухость во рту. Ей уже во второй раз предвещали смерть. - Ну и ладно! Два надгробия для одной слишком много, - сказала она и, энергично тряхнув кистью, выстрелила в надгробия целым снопом зеленых искр. Буквы зарябили от досады и запрыгали, переставляясь местами. “Эй, ты чего?” - отразило первое надгробие. “Мы всегда так прикалываемся!” - пояснило второе. - За такие шутки в камнях бывают промежутки! - пробурчала Таня. - Лучше скажите, где кабинет Сарданапала? “Прямо”, - написало первое надгробие. “Если ты не умрешь по пути”, - добавило второе. Таня покрутила пальцем у виска. Надгробия лежали на площадке среднего этажа башни. Длинный, прямой, как стрела, коридор, поддерживаемый высокими сводчатыми арками, тянулся в глубь крепости. Сквозь полукруглые окна-витражи, дробясь яркими пятнами, пробивался солнечный свет. Таня сделала несколько нерешительных шагов. Неожиданно у нее под ногами послышался странный чавкающий звук. В полу появилась вначале голова, потом грудь, а затем оттуда вынырнул смуглый молодой человек с сизым носом и в расстегнутом пехотном кителе. От привидения веяло холодом и сыростью. Сквозь его грудь смутно просвечивала противоположная стена. Таня отскочила. Не сделай она этого, призрак прошел бы ее насквозь. Он и собирался это сделать, но, заинтересовавшись, остановился и стал разглядывать девочку. - О, шарман! Новенькая в Тибидохсе! - воскликнул он трескучим голосом. - И за что, интересно, тебя сюда поместили? Дай-ка догадаюсь. Небось примагнитила взглядом кошелек, как те сестры-цыганки? Или ты та особа, что заморозила свою математичку? Так ей и надо - и так сухарь сухарем. Пусть побудет Снегурочкой! Снова нет? Тогда сожгла случайно взглядом классный журнал за компанию с учительской?.. Зомбировала дедушку за то, что он не купил велосипед? Превратила в деньги конфетные фантики?.. Засунула папу-алкаша в водочную бутылку? Нет? Неожиданно мутный взгляд призрака остановился на кончике Таниного носа. Лицо у него вытянулось и пошло рябью. - Ба! Что я вижу? Неужели ты та самая? - воскликнул он. - Какая “та самая”? Я - это я. Таня Гроттер. Дочь Леопольда Гроттера. Призрак хрюкнул от смеха. Он быстро протянул руку и, прежде чем девочка успела отстраниться, щелкнул пальцем по ее носу. Тане почудилось, что на родинку ей направили струю затхлого ледяного воздуха. - Миль пардон, бедная овечка. Я просто проверял, настоящая ли у тебя родинка. Да, ты точно Гроттер... Глазам своим не верю! Со стороны Сарданапала было крайне глупо притаскивать тебя сюда именно сейчас... Если он только - ха-ха! - не захотел пополнить свою коллекцию полтергейстов... - О чем вы говорите? - не поняла Таня. Но призрак не стал пояснять. Он вдруг расхохотался, да так, что физиономия у него куда-то поплыла. - Пойду расскажу всем, что видел саму Таню Гроттер. Порадую своих приятелей, - заявил он, ловко подхватывая ускользающий нос. - Кстати, просьбочка у меня, миль пардон. Спинку не почешешь? Призрак повернулся спиной. Таня зажала рот рукой, чтобы не закричать. В спине у него торчало по меньшей мере двенадцать ножей. - Значит, не почешешь? И кинжальчик не поправишь? - спросил призрак, поворачивая голову под немыслимым для живого человека углом. Не дожидаясь ответа, он по-дурацки заржал и быстро уплыл в одно из ответвлений коридора, громко зовя: - Эй, все! Хотите хохму? Знаете, кого притащил Сарданапал? Здесь Таня Гроттер! Решив, что общения с привидениями ей пока достаточно, Таня кинулась бежать. Запрыгали в нишах мраморные истуканчики, заходил под ногами ковер. В центральный коридор выходило множество боковых лесенок, проходов, тесных лазеек и железных решеток, за которыми явно находились секретные ходы или, на худой конец, заброшенные темницы. Из одного прохода повеяло стужей, из другого швырнуло в лицо сырые осенние листья, из третьего дохнуло пустынным зноем. Откуда-то выплывали смутные тени - то унылая дама в немыслимой фиолетовой шляпе, то неприятный старик с морщинистым и обрюзглым лицом, похожий на сдувшийся шар. Давно уже убежденная, что сбилась с пути, Таня неслась по коридору, мечтая лишь об одном - найти спокойное место. Она сунулась было в какой-то проход, но в темноте зашуршали шины, и ей навстречу выкатилась Инвалидная Коляска. На Коляску был наброшен синий в клеточку плед, который шевелился так, будто под ним кто-то скрывался. Вновь выскочив в главный коридор, Таня бросилась бежать мимо кактусов, грустно моргавших человеческими глазами, и огромного хрустального гроба, который тихо раскачивался на серебряных цепях, натянутых между двумя симпатичными виселичками. Внутри гроб был пуст, и лишь прямо по центру лежала длинная метла с привязанным к ней ярлычком: “Метла Гэ Пэ в натуральную величину”. Рассматривать метлу у Тани не было ни времени, ни возможности. Инвалидная Коляска со злобно улюлюкавшим невидимкой увязалась следом. Она уже буквально наезжала Тане на пятки и наверняка догнала бы, если бы коридор не начал вдруг круто поворачивать, следуя причудливой архитектуре Тибидохса. Здесь Коляску стало заносить, и она слегка отстала. Выскочив из-за поворота, Таня оказалась у огромной двустворчатой двери, на которой золотом были изображены два спящих сфинкса. Не успела у девочки мелькнуть мысль, не та ли это дверь, которую она ищет, как над входом немедленно замерцали ослепительные огненные буквы: “О да! Ты не ошиблась! Перед тобой маленький скромный кабинетик лауреата премии Волшебных Подтяжек пожизненно-посмертного главы школы Тибидохс, академика Белой магии Сарданапала Черноморова”. Испуганно прислушиваясь к улюлюканью призрака и шороху Коляски, Таня забарабанила в дверь. Оба сфинкса разом проснулись и стали готовиться к прыжку. Но тут дверь распахнулась, и навстречу толстенькой уточкой выплыл пожизненно-посмертный глава Тибидохса. Душистая борода, то появлявшаяся, то исчезавшая, величественно лежала у него на груди. Оба уса-бунтаря были надежно заправлены за уши и завязаны на затылке морским узлом. - За мной гонятся! Коляска! - крикнула Таня. Академик успокаивающе улыбнулся и, встав на середину коридора, стал ожидать приближения Коляски. Несколько секунд спустя она вынеслась из-за поворота и ринулась было вперед, но, заметив на своем пути сурового академика, трусливо шарахнулась в сторону. Невидимка пугливо хрюкнул и, мешком свалившись на пол, прикрылся пледом. Тем временем Коляска спешила просочиться сквозь стену. Секунду спустя туда же, застенчиво изгибаясь, пополз плед. Сарданапал по-дружески обнял Таню за плечи и провел ее в кабинет. - Когда в следующий раз увидишь Коляску, Гробовое Покрывало или Безглазый Ужас, не вздумай от них убегать. Это же энерговампиры, они только страхом и подпитываются. Достаточно просто посмотреть на них и сказать: “Дръггус-брыгус!” - посоветовал он. Услышав заклинание, невидимка, не совсем еще скрывшийся, в ужасе пискнул, а еще мгновение спустя его с громким чавканьем втянуло в гранитные плиты пола. - Теперь не скоро выскочит, - улыбнулся в бороду Сарданапал. - Жаль, я раньше не знала про “Дрыгус-брыгус”. Там был такой противный... с ножами в спине... - пожалела Таня, отвечая на его вопросительный взгляд. - С ножами?.. Значит, это был Поручик Ржевский. Многим не нравились его шуточки, - усмехнулся академик. Надпись не обманула. Кабинет академика Сарданапала и правда был скромноват. Во всяком случае, до физкультурного зала он точно не дотягивал. Вдоль стен в кадках из красного дерева, украшенных мелкими бриллиантиками, росли диковинные пальмы. В прозрачных стеклянных колоннах плавали яркие тропические рыбы. Возле стола Сарданапала, представлявшего сильно уменьшенную копию футбольного поля, стояла клетка, полная волшебных книг, которые, возмущенно трепеща страницами, то и дело принимались биться о прутья, пытаясь вырваться. Одна книга, толстая, с желтыми пергаментными листами, при этом норовила превратиться в ящерицу, но прутья, смыкаясь, не пропускали ее. - Книги по черной магии. Иногда нужны бывают для снятия заклятий. Мог бы и в библиотеку их отдать, да, боюсь, не поладят они с джинном Абдуллой. Или он их испепелит, либо они его перевоспитают, Джинны, они народ нервный, неустойчивый, - пояснил Сарданапал. - Кстати, как “Справочник Белого Мага”? Пригодился? - Да, я выучила полетные заклинания и заклинания перехода. Правда, однажды эту книжку нашла Пипа и еще там одна... - выпалила Таня и, не удержавшись, рассказала Сарданапалу о Пипе и Ленке Мумриковой. - Можно ей будет как-то избавиться от шерсти на руке? - спросила она. Сарданапал удрученно зацокал языком. - Боюсь, мы не сможем ей помочь. Сторожевое заклинание невозможно отменить. Любой лопухоид, напавший на волшебную книгу, обрастает шерстью. Рука еще ладно. Представь, что было бы, прикоснись она к книге, скажем, носом? Неожиданно Тане почудилось, что ее насквозь пробурили два ледяных сверла. Повернувшись, она увидела в глубоком кресле низенького плешивого человечка с близко посаженными глазками, злобно сверкавшими из-под клочковатых седых бровей. Он пристально, с почти нескрываемой ненавистью смотрел на нее. - Знакомься. Это Поклеп Поклепыч. Завуч Тибидохса. А это... - начал Сарданапал. - Я догадываюсь, кто это, - оборвал Поклеп Поклепыч. - Пусть скажет, как она сюда попала? - Э-э, как обычно... Ногами, по коридору, - растерялась Таня. - Я отлично знаю, что не на пылесосе! Все полетные заклинания здесь блокируются... Я спрашиваю, как ты попала в Тибидохс? Через ворота? - Пронзительный взгляд завуча впился Тане в переносицу. Она замялась, но, сообразив, что иначе подведет Баб-Ягуна, ответила “да”. Услышав ее “да”, Поклеп Поклепыч так и взвился. - Неправда, через ворота ты не проходила! Мне бы доложил циклоп! - истерично взвизгнул он. - Или ты немедленно скажешь мне правду, или... Сообразив, что надо срочно как-то выкарабкиваться, Таня жалобно посмотрела на Сарданапала и, заставив свой взгляд увлажниться, всхлипнула. Она отлично умела давить на жалость: жизнь научила. Черноморов, кормивший книги по черной магии кусочками сырого мяса, сочувственно встрепенулся и немедленно пришел на помощь. - Поклеп, перестань кричать на нашу гостью! Может, она и правда попала сюда через ворота? - сказал он. - Вы отлично знаете, академик, что это невозможно! - закипел завуч. - Кроме циклопа, там стоит оповещающее заклятие! Мы бы об этом узнали! - И что, заклинание не может дать сбой? - Один сбой в миллион лет! - крикнул Поклеп Поклепыч. - Вот видишь, сбой все-таки мог произойти! Другими словами, следующие миллион лет мы сможем спать спокойно... А теперь возьми себя в руки, а то смотри, как книжечки разнервничались, - мягко произнес Сарданапал, кивая на клетку. Книги по черной магии распахнули страницы и, прижавшись к прутьям, жадно ловили каждый гневный вопль Поклепа Поклепыча, явно подпитываясь от него отрицательной энергией. Видя, что Сарданапал не на его стороне, завуч Тибидохса метнул на Таню еще один ледяной взгляд. - Будто я не знаю: это все Баб-Ягун и лазейки его чокнутой бабки! Доберусь я до них! - прошипел он и отвернулся. Сарданапал ласково взъерошил Тане волосы. При этом борода, до сих пор смирно лежавшая на груди, воспользовалась случаем и исподтишка щелкнула ее по носу. - Ну вот, девочка моя, ты и в Тибидохсе. Как первое впечатление? Тут славно, не правда ли? К этому месту привязываешься один раз и на всю жизнь. - Голос академика дрогнул. Таня осторожно заглянула ему в лицо, проверяя, не шутит ли он. Ей самой Тибидохс вовсе не казался таким уж чудным местечком. - Это правда, что тут школа для трудновоспитуемых волшебников? - спросила она. Академик слегка замялся. - Да... Но только ты не подумай, что тут колония или исправительное учреждение. Ничего подобного. Наша задача помочь... - начал он. - Помочь в чем? Заметив, что один из его шнурков развязался, академик завязал его взглядом и свистом подозвал к себе кресло, подбежавшее к нему на коротких кривых ножках. - Найти себя, правильно определиться. Видишь ли, способности к магии проявляются у всех по-разному, но чаще всего неожиданно. Какой-нибудь мальчишка или девчонка могут прожить на свете десять или двенадцать лет, родившись у самых обычных родителей, и ни о чем таком не подозревать. А затем при стечении определенных обстоятельств магия прорывается наружу, и они совершают нечто такое, чего никогда не сделал бы обычный лопухоид. Ну, например, превращают надоевшую соседку в попугая или утаскивают сквозь витрину ролики, причем сама витрина, что поразительно, остается целой. Они даже не хотят украсть, а просто ролики - раз! - прыгают к ним в руки от одной силы желания... При этом совсем не обязательно, что те мальчишки или девчонки, которые это совершают, из приличных семей. Чаще все бывает наоборот. Магические способности проявляются у кого угодно - у бродяжки, у маленького карманника, у самого худшего ученика в классе. Вот с такими ребятами мы и работаем в Тибидохсе, чтобы впоследствии они не использовали свое умение во вред... - Только они все равно используют! Именно поэтому у нас тут есть отделение черной магии! Туда мы отправляем тех, кому на “светлом” отделении никак не удержаться, - хмуро добавил Поклеп. - А ребятам нравится учиться? - с любопытством спросила Таня. - Кому как! У всех тут свои таланты. Кто-то может отлично перемещаться в пространстве, другие проходят сквозь стены, третьи читают мысли или обладают талантом к левитации. Есть и такие, что по три года не могут освоить простейшие заклинания, зато без всякого обучения накладывают такую порчу, что мы потом по две недели бьемся, чтобы ее снять. Есть у нас, наконец, один маленький обжора, который попал к нам после того, как слопал продукты в супермаркете. - Бывает, - сочувственно сказала Таня, вспомнив позавчерашнюю вермишель тети Нинели. - Ты не поняла, - уточнил Сарданапал. - Он слопал ВСЕ продукты ВО ВСЕМ супермаркете. Кроме того, он сожрал дубинки у двух охранников, которые пытались ему помешать. Разумеется, беднягу можно извинить тем, что он до этого сильно изголодался - мать с отцом вообще его почти не кормили, а только били и заставляли попрошайничать, но надо же держать себя в руках. Теперь он здесь, ты с ним еще познакомишься... Кроме того, у нас тут учатся и сироты, которые находят здесь свой родной дом. Мы стараемся подыскать ключик к каждому сердцу. Ведь магия крайне опасна, если использовать ее бесконтрольно. Поклеп Поклепыч насмешливо фыркнул. - Ключик к каждому сердцу, ути-пути! - передразнил он. - Нечего с ними цацкаться, с этими маленькими пройдохами! Ролики им, видите ли, в руки прыгают. У кошельков крылышки вырастают! Вначале пустячки, а потом - раз! - из пустячков получается Та-Кого-Нет!.. Я бы их по-другому лечил. Раз и навсегда! Насквозь их вижу! - Холодные буравчики завуча пристально уставились на Таню, и той почудилось, что в каждом зрачке у него отразилось по маленькому скелетику. Сарданапал побагровел. Послышалось шипение, свист - и, внезапно взлетев, коротконогое кресло вместе с академиком зависло в воздухе прямо у нее над головой. Таня поняла, что так глава Тибидохса спускает пар. - Ерунда, Поклеп! - крикнул он. - Я триста раз с тобой спорил и еще триста раз буду спорить! Думаешь, я не знаю, к чему ты клонишь? Нельзя подвергать детей полному зомбированию, чего бы они ни натворили! Пока я здесь хозяин, я не позволю, чтобы по коридорам чинно прогуливались послушные зомби с оловянными глазками-пуговками! Или ты забыл, как сам попал сюда в детстве и чем ты занимался, когда я тебя нашел? - Не надо, Сарданапал! Мы же договаривались! - побледнев, крикнул завуч, испуганно покосившись на Таню. Видно, он ужасно боялся, что его тайна - интересно, какая? - выплывет наружу. Не успел академик ответить, как их беседа была прервана жутким ревом. Стены мелко задрожали от ударов, доносившихся из-под земли. Таня от неожиданности подскочила на месте, заметив при этом, что ни Сарданапал, ни Поклеп Поклепыч даже бровью не повели. - Это титаны. Котт, Бриарей и Гиетт. У каждого по сто рук, по пятьдесят голов и немереное количество дури. Скоро ты к ним привыкнешь. Они заточены глубоко под землей в темной, тесной и душной пещере, - с нехорошей усмешкой сказал Поклеп Поклепыч. - А почему их не выпустить? - спросила Таня. Поклеп Поклепыч желчно взглянул на нее, будто она сморозила полнейшую глупость. - Выпустить титанов? Вы слышали, Сарданапал, какие у нее мысли? Это невозможно. Они заточены с момента мироздания еще древними богами. Если их выпустить, они все тут разнесут. Даже темные маги это понимают и не рискуют туда соваться. Первые чудовища - это вам не драконы с нежитью. - Но откуда здесь титаны? - Таня на всякий случай отошла от вздрагивающей стены. Сарданапал в некотором замешательстве почесал нос. - Видишь ли, Тибидохс - это не только школа для трудновоспитуемых волшебников, но и место ссылки всевозможных древних... э-э... реликтов, различно настроенных к человеку, да и к магам тоже. Так как эти чудовища бессмертны, то сделать им ничего нельзя - можно лишь заточить... Но ты не волнуйся. Все монет... э-э... все эти существа находятся на нижних уровнях Ти-бидохса. Они абсолютно неопасны, но на всякий случай их охраняют циклопы и братья-богатыри. Кроме того, у нас отличная магическая защита. Я сам ее разрабатывал. Она предусматривает все случайности. Поклеп Поклепыч с ехидством кашлянул. - Почти все случайности, - поправился Сарданапал, заметив, что завуч вновь приготовился возражать. - Много лет назад был, правда, эпизод, когда они прорвали защиту, но всех, кто тогда вырвался, переловили. По крайней мере, мы думаем, что всех, поскольку, разумеется, не смогли сосчитать, сколько именно их вырвалось... Достоверно нам известно, что на свободе до сих пор находится лишь одно существо, которое представляет большую... прямо скажем, огромную опасность... для нас всех. Это существо... не буду этого скрывать... это и есть Чума-дель-Торт - Та-Кого-Нет. Неожиданно послышался негромкий свист. Пуговица на воротнике у завуча стремительно завертелась и замигала красным светом. - Поклеп, твой оповещальник снова сработал! Выключи ты его! - поморщился Сарданапал. - Не выключу! Кто-то из нежити опять шастает у Замурованного Подвала! А с тобой, Гроттер, я еще разберусь! Мы вернемся к этому разговору! - мрачно пообещал завуч, оглядываясь на Таню. Он вскочил и кинулся вон, хлопнув дверью с такой силой, что один из золотых сфинксов спросонья упал с нее и вынужден был карабкаться обратно. Академик Черноморов беспомощно развел руками. - Тяжелый характер... Но человек отличный! А специалист какой! - сказал он, словно извиняясь. - Итак, Танюша, отныне ты будешь учиться в Тибидохсе. В какой класс ты ходила у лопухоидов, уже неважно. Здесь тебе все придется начать сначала. Основных классов, или ступеней, у нас пять. В конце каждого года суровые экзамены. Затем желающие могут поступить либо на кафедру нежитеведения к Медузии, либо на снятие сглаза, либо на практическую магию к профессору Клоппу, либо ко мне на потустороннее отделение. Можно еще обучаться ветеринарной магии, то есть лечить единорогов, жар-птиц, драконов, гарпий, Цербера, русалок. Тут один мальчишка, Ванька Валялкин, говорят, делает успехи. Он ухитрился даже вытащить занозу из носа у моего сфинкса, чего я сам, признаться, не рискнул бы сделать... Сарданапал еще долго что-то говорил, но Таня почему-то не запоминала его слов. Убаюканная монотонным журчанием его голоса, она чувствовала, как смыкаются отяжелевшие веки. Бессонная ночь, проведенная верхом на контрабасе в ледяных воздушных потоках, давала о себе знать. - Да ты спишь! - спохватился Сарданапал. - Погоди, я сейчас узнаю, где мы тебя устроим. Занятия у тебя сегодня во второй половине дня, ты успеешь еще выспаться. Взяв со стола зудильник, он протер его рукавом, и тотчас на дне жестяной миски вспыхнуло лицо доцента кафедры нежитеведения Медузии Горгоновой. Медузия была заспана, а все ее змеи на голове, не успевшие еще обратиться в волосы, были прочно собраны на затылке в пучок. Заметив академика, Медузия поспешно набросила на голову косынку. - Прости, Медузия... Я только хотел спросить, где мы поместим Таню Гроттер? Медузия что-то ответила, но Таня не услышала. Она могла слышать только главу Тибидохса. Вероятно, звук его зудильника был настроен на телепатический канал. - А другого места нигде нет?.. Ты уверена? Было же еще две резервные спальни... Как затопили? Опять твои эксперименты по приручению русалок? Снова будет везде рыбой пахнуть... Хорошо, я ей передам. Счастливо! Сарданапал стер с зудильника изображение Медузии и повернулся к Тане. Он был слегка смущен. - Медузия говорит, что все спальни заняты. Ты... э-э... тебе придется жить в комнате с Черными Шторами. Если Шторы начнут вести себя странно, достаточно сказать: “Дрыгус-брыгус!” Справишься? - Постараюсь, - пообещала Таня, прикидывая, как она скажет “Дрыгус-брыгус”, если Шторы нападут на нее во сне. - Погоди, я еще не договорил. Возможно, ты не знаешь, но Тибидохс состоит из двух совершенно равных частей. Одну часть занимаем мы - белые маги, а другую... другую, увы, занимают “темные” маги. Обычно мы не вмешиваемся в дела друг друга. У нас, как бы поточнее выразиться, нейтралитет... Так вот, комната с Черными Шторами единственная во всем Тибидохсе, которая принадлежит одновременно и “темным” магам, и нам. Поэтому твоей соседкой будет девочка из “темных”. Ее зовут Гробыня Склепова. Она... м-м... немного странная, впрочем, “темные” маги все такие... Ты согласна? Тогда я пошлю сфинкса провести тебя... - Ну, если ничего другого нет... - пожала плечами Таня. Ей хотелось одного: спать. “После Пипы меня ничем не удивишь”, - зевая, подумала Таня и на этот раз ошиблась. Удивиться ей вскоре пришлось. И не только удивиться.
Элиза Хоул
Должность: УченицаРаса: ЧеловекКласс: 4Возраст: 14 летСпособность: Превращение в кошку, Иллюзии
Отправлено: 31.03.10 14:09. Заголовок: Глава 9 СВИТО..
Глава 9 СВИТОК ПРЕДСКАЗАНИЙ
Золотой сфинкс уверенно вел Таню по закоулкам Тибидохса. Несколько раз навстречу им выплывали призраки, которым хотелось поглазеть на новенькую, а однажды из темной ниши в стене, издавая томительные вздохи, вытекло нечто темное и неопределенное, похожее на плотный туман с двумя круглыми, близко расположенными отверстиями, напоминающими глаза. Приняв форму чудовищной ладони, туман быстро потек к Тане, но стоило ему заметить сфинкса академика Сарданапала, лениво оскалившего золотые клыки, как он с тревожным бульканьем торопливо втянулся в свою зарешеченную лазейку. Таня не переставала удивляться, как в архитектуре Тибидохса узкие ходы сочетаются с широченными коридорами и необозримыми залами. Но они сочетались. Неожиданно очередной коридорчик вывел их к огромной лестнице, построенной - а точнее, выбитой - в сплошной скале. Каждая ступенька в ней была выше пояса и такой ширины, что на ней легко встал бы диван. Вдоль лестницы тянулись каменные фигуры атлантов, подпирающие плечами массивные своды. - Сплошной выпендреж! Чем таких дядек городить, лучше бы ступеньки пониже сделали! - пробурчала Таня, стараясь успеть за сфинксом. Услышав ее, один из атлантов щелкнул каменными зубами, и Таня решила воздержаться от дальнейшей критики. “Уронят еще на голову потолок - с них станется”, - решила она. Лестница вывела в громадный зал. Впрочем, Таню, уже привыкшую к великолепию Тибидохса, это не слишком удивило. Поразительным было другое - по центру зала, разделяя его на две равные части, бежала синеватая струйка огня. Та часть зала, что слева, была яркой, словно залитой невидимым солнцем. Роняя с хвостов бриллиантовые искры, по плитам, хлопая крыльями, стремительно перелетали жар-птицы, за которыми резво гонялись крепыши купидончики, одетые стараниями Сарданапала в красные подтяжки. Ослепительно белый единорог раздраженно лягался, пытаясь попасть точеным алмазным копытом по дразнившему его ушастому коньку-горбунку в холщовой попоне, явно перешитой из старой скатерти-самобранки. Во всяком случае, когда конек ловко отпрыгивал от единорога, с его попоны дождем сыпались тарелки, пироги с клюквой и копченые свиные окорока. Но такое яркое, хотя и буйное веселье было лишь с одной стороны. Справа же, там, где зал разделялся чертой, по которой бежала струйка огня, была кромешная ночь. В высоких сводах зала проносились нетопыри, на полу шипели змеи, а в дальнем углу, где пахло серой и плесенью, сумрачно громоздился какой-то темный силуэт. Золотой сфинкс решительно направился вдоль огненной черты, держась светлой стороны и презрительно фыркая на шипящих на него змей. Таня торопливо бросилась следом, боясь отстать от сфинкса. Купидончики весело порхали вокруг. Конек-горбунок на своих коротких, лохматых, как у пони, ногах резво скакал рядом, сыпя из скатерти-самобранки блинами с красной икрой и ватрушками. Изредка скатерть сбивалась, и тогда с нее начинали сыпаться кастрюли. Нервный единорог от этого грохота вздрагивал ушами и снова принимался лягаться. Когда зал был позади, Таня зачем-то обернулась и посмотрела туда, на темную сторону. Чудилось ей, что кто-то неотрывно следит за ней из того, дальнего угла... Прямо у огненной черты начиналась еще одна лесенка, спиралью уходившая наверх, на этот раз уже обычных, не колоссальных размеров. Чем выше по ней они поднимались, тем отчетливее становились долетавшие сверху голоса. Таня догадалась, что они приближаются к ученическим спальням и что сейчас она увидит ребят, с которыми ей предстоит учиться все следующие годы. Сердце у нее тревожно забилось, и она, чуть замедлив шаги, стала прислушиваться. - Вы видели: кто-то заколдовал мои ботинки. В чем я пойду на практическую магию? Сегодня интереснейшая тема: “Приготовление эликсира храбрости из жуков-вонючек!” - плаксиво жаловался какой-то мальчишка. - Там небось в стельки кто-то сунул бумажки с заклинаниями, ты их вытащи, и все дела, - советовал ему кто-то, похоже, что девочка. - Я знаю, что бумажки, но не могу их вынуть! Ботинки удирают, а когда я их догоняю - пинаются! Будет кошмар, если я прогуляю урок! Мой среднегодовой балл тогда будет 4, 9 вместо 5, 0! Хлопнула дверь. Кто-то выглянул в коридор. - Достал ты уже всех со своим Клоппом, Шурасик! Мой средний балл за прошлую четверть 2, 9, но я не грохаюсь из-за этого в обморок. Или ты хочешь, чтобы твое имя вышили золотыми нитками на панталонах почета? - насмешливо сказал звонкий мальчишеский голос. - ВАЛЯЛКИН! Это ты ЗАКОЛДОВАЛ! Возвращай ботинки, или я на тебя порчу наведу! - с подозрением, переходящим в уверенность, закричал жалующийся. Решив, что прятаться дальше не имеет смысла, Таня поднялась на площадку. Она увидела большую круглую гостиную, куда выходило множество дверей спален. В гостиной было по меньшей мере ребят двадцать, все примерно ее возраста, которые, заметив золотого сфинкса академика Сарданапала, уставились сперва на него, а потом и на ту, кого он привел. Возле спальни, ближе всех расположенной к лестнице, босиком прыгал долговязый, заученного вида подросток - вероятно, Шурасик - и, выпуская из кольца искры, всерьез собирался наводить порчу на небольшого худенького паренька лет десяти, одетого в нелепую длинную майку желтого цвета, достававшую ему до колен. В воздухе возле паренька, очевидно приставая к нему с напоминаниями, летала зубная щетка. - Порчус прыщус зеленкус! - закричал Шурасик в тот миг, когда на этаже появилась Таня. Взмахнув рукой, на которой у него было магическое кольцо, Шурасик метнул в худенького паренька зеленую искру, и та быстро помчалась к его лицу. Но за мгновение до того, как она коснулась его, тот ловко отпрянул и вместо своего лица подставил зеркало, которое до того прятал за спиной, причем подставил зеркало так, что в нем отразилась физиономия самого Шурасика. Когда искра ударилась в его отражение, Шурасик вдруг заверещал и закрыл лицо свитером. Но Таня успела заметить, что его лицо покрылось здоровенными, чуть ли не с пятикопеечную монету, прыщами, причем не простыми, а еще и вымазанными зеленкой. Шурасик кинулся в спальню. Его заколдованные ботинки, помешкав, полетели следом, чтобы продолжать дразнить его и там. Все расхохотались. - Порча как пить дать недельная. Хорошо, что я ее на стекло поймал, - задумчиво сказал паренек в майке и, весело посмотрев на Таню, представился: - Ванька Валялкин. Знаешь, за что я сюда попал? Я целый магазин съел. - И дубинки у охранников, - добавила Таня. Паренек перестал улыбаться. - Сарданапал рассказал?.. А он не сказал, почему я их съел? Что они меня этими дубинками пытались бить? В общем, хорошо, что меня сразу после этого случая забрали в Тибидохс, не то лопухоиды точно отправили бы меня в исправительную школу... - Тогда мы бы с тобой там точно встретились! Если бы дядя Герман сдержал обещание, - сказала Таня. Глаза паренька остановились на ее родинке. Впервые на нее смотрели без омерзения, без желания оскорбить, а, напротив, с пониманием. - А ты не... не Таня Гроттер? - вдруг выпалил он. Девочка слегка смутилась. Она не привыкла еще к тому удивлению, которое ее имя вызывало у волшебников. - Да, я, - кивнула она и зачем-то добавила: - Собственной персоной. Ванька Валялкин тихонько присвистнул, воздержавшись от дальнейших охов, и за это Таня была ему благодарна. Зато другие, начав удивляться, никак не могли остановиться. - Та самая! Сама Таня Гроттер. Единственная, кто видел Ту-Кого-Нет, - выныривая откуда-то, зашептала Дуся Пупсикова, круглолицая девчонка одиннадцати лет, случайно превратившая свою подружку в пряник. - У нее погибли родители! А сама она раздавила скорпиона Той-Кого-Нет! Сногсшибательно! Эта кошмарная родинка на самом деле ожог магической искры - след той ночи! - заохала Верка Попугаева, сверхлю
Элиза Хоул
Должность: УченицаРаса: ЧеловекКласс: 4Возраст: 14 летСпособность: Превращение в кошку, Иллюзии
Отправлено: 31.03.10 14:13. Заголовок: Глава 10 ВЕТЕ..
Глава 10 ВЕТЕРИНАРНАЯ МАГИЯ
На другой день первым уроком было нежитеведение. Медузия Горгонова вошла в класс и, сухо кивнув всем, направилась к своему столу. Два дюжих сторожа из перевоспитанных шаманов вкатили клетку, в которой бесновалось небольшое противное существо, поросшее жесткой шерстью, с желтыми рожками и неприятным, словно крысиным, хвостом. Таня вздрогнула. Она была убеждена, что прежде уже сталкивалась с ним, видела эти рога - один длинный, а другой маленький и кривой. Точно, это был Агух! - Перед вами один из типичных представителей нежити - хмырь болотный, - учительским голосом сказала Медузия, извлекая из воздуха указку. - Неприятное, нечистоплотное существо, подпитывающееся энергией тех, кого оно заставляет страдать. Владеет начальными речевыми навыками и слабыми телепатическими способностями. Отдельные неразборчивые в средствах маги используют хмырей в качестве посыльных или соучастников преступлений... Этот экземпляр я поймала сегодня у себя в кабинете. Он совал нос в мои бумаги, не сообразив, что я закрываю ящики не только на ключ. Объясняя, Медузия неосторожно просунула указку сквозь прутья клетки. Агух мгновенно щелкнул зубами и перегрыз указку посередине. - Ненавижу! Ненавижу тебя, Горгонова, и Таньку Гроттер! Скоро прольется кровь! Много крови! Распотрошу! - заорал хмырь. Медузия брезгливо извлекла из клетки обломок указки и выбросила его в мусорную корзину. - Сами видите, что это за тип, - как ни в чем не бывало продолжала она. - К счастью, хмыри болотные очень боятся определенных заклинаний. Особую жуть наводит на них вот это: “Мотис-ботис-обормотис”. Агух, точно облитый холодной водой, перестал выкрикивать угрозы и забился в угол клетки. - Ай, не надо произносить при мне эту гадость! - в панике запищал он. - Я буду хороший! Никому не буду отпиливать головы! Буду сажать цветочки и шаркать ножкой! - Прекрасно, - сказала Медузия. - Можешь начинать. Она открыла клетку и позволила Агуху выбраться наружу. Ребята удивленно переглянулись. Неужели Медузия поверила ему? Тем временем болотный хмырь затравленно огляделся, но уже через секунду его маленькие глазки зажглись ненавистью. - Убью! Кишки выпущу! Всем дрожать! - заорал он и ринулся на Медузию. - Искрис фронтис! - негромко, но четко произнесла доцент Горгонова. Вырвавшаяся из ее кольца зеленая искра ударила болотного хмыря в грудь и отшвырнула его назад в клетку. Дверца захлопнулась. Медузия подула на кольцо. - Еще один урок. “Искрис фронтис”, как вы знаете, главное защитное заклинание белой магии. Мы называем его заклинанием боевой искры. “Темным” магам я искренне не рекомендую его использовать. Это оружие может обратиться против них самих. Вопросы есть? Тогда унесите это! Два сторожа подхватили клетку и вынесли ее из класса. - Хорошо запомните то, что вы только что увидели. Я вам это очень советую, - сказала Медузия, особенно подчеркнув слово “очень”. При этом она выразительно посмотрела на Таню, как будто то, что она говорила и показывала, относилось главным образом к ней.
* * *
После нежитеведения все отправились на обед, который проходил обычно в Зале Двух Стихий - единственном помещении Тибидохса, способном вместить одновременно несколько сотен человек. “Темное” отделение Тибидохса собиралось на своей половине, а “светлое” на своей. Преподаватели, как белые маги, так и черные, спускались сверху по лестнице атлантов, а внизу примыкали уже каждый к своему отделению. Со “светлыми” учениками сидели академик Черноморов, Меду-зия, Ягге, а с “темными” - Зубодериха, профессор Клопп и тренер по магическому пилотажу Соловей О.Разбойник. Завуч Поклеп Поклепыч, как маг-универсал, использующий как белые, так и темные заклинания, ходил туда-сюда, не опасаясь пламени. Старинные дубовые столы, сохранявшие на себе случайные царапины и надписи разных веков, порой очень забавные, были еще совершенно пустыми. Пока Таня прикидывала, каким образом успеют одновременно накрыть сразу на всех, Сарданапал вышел на середину зала и распахнул деревянный ларец, который был у него в руках. - Двое из ларца, одинаковых с лица, а ну-ка быстренько накормите нас! - крикнул Сарданапал. В тот же миг крышка ларца распахнулась, и из него вылетело два стремительных смерча. Прищурившись, Таня разглядела, что это два румяных плечистых молодца в красных рубахах, перемещающиеся с неимоверной быстротой. Всего за несколько секунд по всем столам развернулись скатерти-самобранки, и на них появились караваи, калачи, крендели, пельмени, вареники, пироги, ватрушки, ореховые бабы, пампушки, кексы, блины с семгой, икрой. Всего этого было в таком количестве, что могло утолить любой аппетит. Видя, что Баб-Ягун и Ванька Валялкин как ни в чем не бывало набросились на еду, Таня последовала их примеру. Ей казалось, что после слипшейся вермишели и пареной редьки тети Нинели она в состоянии будет одна опустошить весь стол. Но это было невозможно, поскольку чем больше они брали, тем больше появлялось. Не прошло и двадцати минут, а Тане уже казалось, что еще один кусочек, и она попросту лопнет. Баб-Ягун, тоже успевший наесться, осоловело хлопал глазами, один лишь Ванька Валялкин, похоже, готов был еще перекусить, но у него-то случай особый... Сарданапал хлопнул в ладоши: - Спасибо вам, двое из ларца! Пожалуй, хватит! Молодцы в красных рубахах поклонились в пояс и нырнули обратно в ларец. Прежде чем его крышка захлопнулась, Гуня Гломов и его приятель Юра Идиотсюдов быстро метнули туда несколько костей. Они думали, что эта проделка сойдет незамеченной и они посмеются над Сарданапалом, но в ту же секунду молодцы со скоростью молнии вновь выпорхнули из ларца. Один зажал Гломову и его приятелю носы, а другой в тот же миг опрокинул в открывшиеся рты по полбанки столового хрена. С громкими воплями, с брызжущими из глаз слезами, едва ли не выдыхая пламя, Гломов и Идиотсюдов вскочили и метнулись к выходу, в то время как молодцы, крайне довольные собой, вновь нырнули в ларец. Сарданапал тонко улыбнулся, сделав вид, что ничего не заметил. - Поели? Теперь снова на занятия! - скомандовал он. - Угу! А теперь мой любимый предмет - ветеринарная магия! - радостно сказал Ванька Валялкин, сдергивая отяжелевших от сытости приятелей со скамей. - О да! Лечить зубы у гарпий - всегда мечтала о такой работе. Пальцем больше, пальцем меньше - чего мелочиться? - фыркнула проходившая мимо Гробыня Склепова. - Она никак не может забыть прошлого занятия, - пояснил Ванька. - А дело-то простое, надо, чтобы зверь тебе поверил, внушить ему, что ты не вред ему причинить хочешь, а помочь. Вот у Тарараха, преподавателя нашего, это классно получается... У Тарараха это действительно получалось здорово, настолько здорово, что Таня вполне разделила восторг Ваньки Валялкина. Правда, в первую минуту Тарарах ей не очень понравился - она даже испугалась, когда в большой зал с зарешеченными окнами, где сильно пахло драконьим пометом, вначале вкатилась большая бочка, а затем кто-то, подталкивавший эту бочку сзади, прямо с порога заорал: “Берегись, а то задавит!” Выкатив бочку на середину класса, обладатель зычного голоса с богатырским пыхтением привел ее в вертикальное положение и вышел из-за нее. Таня пораженно уставилась на него. Тарарах был низкого роста, кривоногий, но настолько широкоплечий, что, казалось, в ширину он больше, чем в высоту. Волосы у него были длинные, никогда не чесанные, глаза черные, как две маслины, а нижняя челюсть казалась просто огромной. - Здорово, новенькая! - радостно сказал Тарарах, приветственно махнув ей рукой. - Сегодня у нас лечение русалок. Их, бедолаг, карповая вошь заедает, поэтому они все жутко злые. Значит, так, когда я открою бочку, близко не соваться. Они хоть и разумны, да только не совсем. Надо осторожно! И не давайте русалке себя щекотать, а то насмерть защекочет! Ясно? - Ясно! - ответил за всех Ванька. - Ну и ладненько! Поехали! Тарарах решительно сдернул с бочки крышку, и оттуда мгновенно высунулась бледная девушка с распущенными зелеными волосами. - Фу, как от нее рыбой несет! Меня сейчас вывернет! - брезгливо сказала Гробыня, зажимая нос. Русалка неприятно захохотала и, плеснув хвостом, метко обрызгала Гробыню водой из бочки. Причем досталось и маячившей поблизости Рите Шито-Крыто, одной из гробыниных подруг. - А-а! Что она наделала! - завопила Гробыня, отскакивая в дальний угол зала. - Ничего, высохнешь! Разве ж ей приятно? Она у нас такая красавица, а ты говоришь: рыбой пахнет! - сказал Тарарах. Стоило русалке услышать комплимент, как она мгновенно перестала колотить по воде хвостом и начала прихорашиваться, смущенно хихикать и поправлять волосы. Тарарах продемонстрировал, как из еловых шишек, корня одуванчика и ядовитых цветков лютика приготовить раствор, убивающий карповую вошь, и ловко обработал им хвост русалки. - Видели? - сказал он. - А теперь ваша очередь. Кого я давно не вызывал? Пупсикова! Неохотно вытащившись к доске, Дуся попыталась сделать то же самое, что и Тарарах, но русалка внезапно схватила ее за руку и принялась щекотать, да так, что у Дуси глаза на лоб полезли. - Ну-ну, успокойся! - велел Тарарах, отправляя Дусю на место. - Это оттого, что ты взяла ее за плавник! Русалок за плавники не трогать, они этого не любят! А вот за чешую сколько угодно! Кто следующий? Урок пролетел незаметно. Во всяком случае, для Тани. Хотя многим “темным” да и кое-кому из “светлых”, она чувствовала, не слишком понравилось. - Ну вот и все! Надеюсь, про русалок вам все понятно, - сказал Тарарах, взглянув на часы. - На следующее занятие прошу всех явиться в касках. Будем менять подковы у Пегаса, а он, пройдоха, здорово лягает задней левой... Ребята стали расходиться. Таня вместе с Ванькой подошла к Тарараху, который заталкивал русалку в бочку. - Уф, помогите, ребята! Надо будет ее в пруд выпустить! - пропыхтел он, пытаясь закрыть хохочущую русалку крышкой. Наконец ему это удалось, и он, ловко подпрыгнув, уселся на бочку. - Тарарах, это Таня Гроттер! - сказал Ванька Валял-кин. - Угу, я понял! Тебя ни с кем не спутаешь, - кивнул тот. Сообразив, что он имеет в виду ее родинку, Таня хотела обидеться, но почему-то не смогла. На Тарараха невозможно было таить зло - такой он был радостный. - Ты небось хочешь узнать, почему я такой странный? - продолжал преподаватель ветеринарной магии. - Челюсть тяжелая и вообще? Я ведь и не маг вовсе - не белый и не “темный”. Но и не лопухоид. Я питекантроп. - Питекантроп? Но они же жили жутко давно! Тарарах улыбнулся. Зубы у него были очень крупные и мощные, хотя и неровные. - Видишь ли, какая вышла история... Ну мы завалили вроде кой-кого, а это оказался белый дракон - очень редкий. Даже среди драконов таких один на миллион. Ну это я потом узнал, лет так через несколько тысяч. А тогда просто лопать хотелось... А остальные, кто со мной дракона ел, им, короче, меньше повезло. Они сперва раздулись, как шары, а потом - бух! Хорошо, что питекантропы народ в общем не слабонервный, а то кое-кто обязательно хлопнулся бы в обморок... Мне уж потом сказали, что белых драконов ни в коем случае есть нельзя. У них только один кусочек есть около хвоста, который дает это самое бессмертие. Вот так я и маялся, пока наконец Сарданапал меня не подобрал и не научил за магическими существами ухаживать. Мне это дело сильно понравилось. Неожиданно Тарарах, словно вспомнив о чем-то, помрачнел. - Вот еще что, ребята. Не суйтесь в подвалы и другим скажите, чтоб не лазили. - Вы о Замурованном Подвале, там, где волос? - спросил Ванька. Тарарах покачал головой: - Не... туда вы так и так не сунетесь: там все ходы перекрыты. Я о нижних подвалах говорю, там, где Жуткие Ворота... Что-то они дрожать последнее время стали: будто прорывается кто с той стороны. Я Сарданапалу сказал, а он говорит: мол, не волнуйся. Но я-то знаю, что с Жуткими Воротами не шутят! Ну пошел я... - Тарарах энергично перевернул бочку и покатил ее в выходу. Русалка внутри громко хохотала: похоже, ей нравилось кувыркаться. Возвращаясь с занятий, Ванька и Таня обсуждали то, что только что услышали. - А что такое Жуткие Ворота? - спросила Таня. - Огромные медные ворота. За ними как раз и начинаются темницы... Ну где замурованы духи хаоса и древние боги. Если б они вырвались, кошмар что началось бы. Все бы перевернулось кверху дном, а сколько крови бы пролилось - реки. Да только ты не волнуйся: Жуткие Ворота никогда не откроются. Их циклопы охраняют, да и вообще Сарданапал за этим следит. - А если кто-нибудь все-таки ухитрится их открыть? - спросила Таня. - Да говорят тебе, это невозможно! - повторил Ванька. - Еще же волос есть! На самом деле на нем все держится, а Ворота только страхуют. Если же с волосом что-то случится, тогда только одни Ворота будут спасать от хаоса. Тшш, слышишь? Сюда кто-то идет! За поворотом коридора зашаркали чьи-то шаги. - Я тебе покажу, как стрелять в парадный портрет Древнира! Ты у меня будешь знать, поросенок! - раздался дребезжащий голос. По коридору, волоча за ухо упирающегося купидончика, топал Поклеп Поклепыч. Почти налетев на Таню и Ваньку Валялкина, завуч очень сурово посмотрел на них и выпустил купидончика, предварительно разломав его лук. Подхватив с пола обломки, малыш заревел и взлетел, хлопая маленькими белыми крыльями и потирая смятое, как пельмень, ухо. - Я тебе исе показу! Будес знать, как ломать луки! - пригрозил он Поклепу и, поправив красные подтяжки, юркнул в форточку. - Интересно, что Поклеп тут делал? Не на портрет же Древнира он приходил любоваться? - удивилась Таня, когда завуч скрылся. - Да нет. Он, наверное, на Исчезающем Этаже был, а сюда на обратном пути спустился, - предположил Ванька. - На Исчезающем Этаже? - переспросила Таня. Ванька таинственно хмыкнул. - Это одна из загадок Тибидохса. Целый день он этаж как этаж, а потом вдруг пропадает неизвестно куда. Раз - и нет его. Лестница обрывается, а дальше белый туман и пустота. Представляешь? Затем через какое-то время Этаж снова появляется, и все вроде на месте: статуи, картины, но если кто-то там был или даже кто-то из магов, то все. Те, кто пропал вместе с этажом, уже никогда не возвращаются. - А Сарданапал? Он тоже не может их вернуть? - удивилась Таня. Ей почему-то казалось, что Сарданапал всесилен. Недаром все говорили про него, что он величайший маг после Древнира. Ванька покачал головой: - Ни Сарданапал, ни Медузия, никто... Они говорят, тут какой-то особый вид магии. Даже не магия, а вообще нечто непонятное. Единственное, что они сделали, - это загородили Этаж таким заклинанием, чтобы ни один ученик туда не мог проникнуть... Но все равно был случай, когда два лоботряса с третьего года обучения туда пробрались... Правда, это было уже десять лет назад. - И что? - А ничего. С тех пор их никто не видел, хотя слухи разные ходят, особенно среди привидений... Таня поежилась. - А Поклеп не боится туда ходить? - Не знаю. Может, ему известно точное время, когда Этаж в очередной раз исчезнет, а может, прячет там что-то... С этим Поклепом вообще ничего не поймешь. Вроде он “темный”, а иногда “светлую” магию использует. Весь Тибидохс знает как свои пять пальцев, ночами по подвалам бродит. Скользкая личность... А глазищи у него какие - прямо сверла, - вздрогнув, сказал Ванька. Вспомнив ледяной взгляд Поклепа, буквально заморозивший ее в первую их встречу, Таня не могла с ним не согласиться.
* * *
Вечером, когда висевшие в гостиной часы, трясясь от возмущения, упорно показывали стрелкой на подушку и издавали неприятные писклявые звуки, Шурасик вдруг вышел на середину комнаты и дрожащим голосом попросил всех не расходиться. - Ого-го! Сейчас что-то будет! - фыркнула Гробыня. - Спорю, нам прочтут трехчасовую лекцию “О пользе мытья ног перед сном”. Или “Теорию и практику чистки зубов в свете последних открытий магической медицины”. - Или мне устроят выволочку за историю с ботинками, - добавил Ванька. На бледных щеках Шурасика выступили красные пятна. - Замолчите, замолчите все... Не надо! - умоляюще воскликнул он. - Я хочу сделать совсем не это! Я хочу попросить прощения. Попросить прощения у всех вас - “светлых” и “темных”. - За что? Чего ты еще натворил? - напрягся Баб-Ягун. - Надеюсь, ничего не делал с моим пылесосом? Но Шурасик его даже не услышал. - Я хочу попросить прощения за себя самого, за то, что я такой, какой я есть... Я... мне очень больно, что все так получается. Я обязательно постараюсь исправиться и не быть больше таким... занудливым, высокомерным всезнайкой, - сделав над собой усилие, выговорил он. У Баб-Ягуна даже челюсть отвисла: ничего себе, сказать такое про себя! - А все-таки Шурасик молодец! Я бы так точно не смог, а ведь я тоже не подарок! - шепнул он Тане. Тем временем Шурасик извлек откуда-то большую коробку, полную ярко-красных картонных сердечек. - Вот... - смущенно произнес Шурасик. - Это я сделал в подарок. Если кто-то считает, что может дружить со мной и принимать меня таким, какой я есть, пусть возьмет эти сердечки и носит их на груди... Если же нет, то не надо. Просто я буду знать, что вы меня не любите и... и... не хотите со мной знаться. Потупившись, он пробормотал какое-то заклинание, и тотчас сердечки, выскакивая из коробки, стали по одному перелетать в руки ко всем, кто был в гостиной. Таня внимательно рассмотрела свое сердечко. На нем мельчайшими камешками, подобранными с редким искусством, было выложено “DD”. Страшно было даже представить, сколько времени у Шурасика ушло, чтобы изготовить целую коробку таких! - А что такое “DD”? Дурацкий дихлофос? Дважды дубина? - поинтересовалась Гробыня, на которую на одну только, кажется, не произвела впечатления речь Шурасика. Впрочем, Гробыню, кажется, вообще невозможно было тронуть. Разве что сказав ей, какая она сногсшибательная. - DD - “Давайте дружить”! - воскликнул Шурасик чуть ли не со слезами. - Это значит, что тот, кто носит это сердечко дружбы, не обижает меня и не смеется надо мной! Что я, виноват, что я такой, какой я есть? Что мне всегда мало домашних заданий? - Разумеется, ты не виноват, - ободрил его Ванька и первым приколол значок к своей майке. Следом за ним это сделали Баб-Ягун, Рита Шито-Крыто, Дуся Пупсикова да и все прочие. Таня вздохнула и последовала общему примеру. Правда, носить на груди красное сердечко с надписью “DD” - уж больно нелепо. С другой стороны, если не приколешь - нанесешь Шурасику страшную обиду. Подумать только: бедняга несколько ночей не спал: вырезал и клеил эти значочки! “Денька два поношу, а потом потеряю при первом же случае”, - подумала она. Из всех, кто был в гостиной, только Гробыня и Гуня Гломов не нацепили сердечки, однако возвращать их Шурасику они тоже не собирались. - Я, пожалуй, нацеплю свой значок на Черные Шторы! Им будет крайне приятно получить такой подарочек! - заявила Гробыня. Услышав это, Шурасик вспыхнул от обиды. Он рванулся было к Гробыне, чтобы отнять у нее значок, но внезапно глаза у него закатились, и он рухнул в обморок. Гробыня повертела пальцем у виска и, сунув сердечко в карман, ушла. Гуня Гломов потянулся за ней. Вскоре разошлись и остальные, включая очнувшегося Шурасика, который очумело хлопал ресницами, повторяя: “Где я?” - Знаешь, - задумчиво сказал Ванька, провожая Таню до ее комнаты, - я не буду больше дразнить Шурасика. Я не подозревал, что он так глубоко переживает.
Элиза Хоул
Должность: УченицаРаса: ЧеловекКласс: 4Возраст: 14 летСпособность: Превращение в кошку, Иллюзии
Отправлено: 31.03.10 14:15. Заголовок: Глава 11 МАГИ..
Глава 11 МАГИЧЕСКИЙ ВОЛОС
- Захватила контрабас? Молодец! Обожаю магический пилотаж! Кстати, через неделю у нашей сборной матч с оборотнями, - сообщил Баб-Ягун, когда, отправляясь на первый для Тани магический пилотаж, они проходили мимо циклопа. Одноглазый великан сумрачно точил секиру, изредка отвлекаясь от своего занятия, чтобы поковырять в носу. Его бешеный глаз был почти не виден под полуопущенным веком. Баб-Ягун тащил пылесос, сиявший начищенным хромированным ободом и новенькой удлиненной насадкой на трубу, про которую внук Ягге хвастал, что она суперскоростная. У Гробыни тоже был отличный пылесос: маленький, компактный, но чувствовалось, что очень мощный. Зато пылесос Ваньки Валялкина был совсем старым: с болтающимся шнуром, обмотанной изолентой трубой и мотором, про который Ванька говорил, что он глохнет в самое неподходящее время. Дуся Пупсикова и Верка Попугаева несли одна скрипку, а другая странной формы предмет с нагромождением всевозможных палочек и выступов, явно шаманского происхождения. Самая легкая ноша была у Шурасика: через плечо у него была перекинута длинная швабра с пропеллером. В полукилометре от мрачной громады Тибидохса располагался большой стадион, по краям которого находились огнеупорные ангары с драконами. Изредка то из одного, то из другого ангара доносился утробный рев, ударявший по барабанным перепонкам, а из щелей начинал валить удушливый серный дым. Едва группа ребят остановилась посреди поля, как к ним, хромая, приблизился маленький кособокий человечек, широкоскулый, кривой на один глаз, не сгибавший при ходьбе в колене левую ногу. На шее у него висел золотой медальон с надписью: “Соловей 0. Разбойник. Тренер по магическому пилотажу”. - Что значит “О”? - шепнула Таня. - Одихмантьевич... - так же шепотом ответил Баб-Ягун. Соловей О. Разбойник хмуро посмотрел на Таню, а затем, уже с некоторым уважением, - на ее контрабас: видно, знал толк в летательных инструментах. - Сарданапал говорил мне про тебя. Ты - Гроттер, - процедил он. - Уверен, летать ты не умеешь и правил не знаешь... Гробыня презрительно хихикнула. Гуня Гломов противно заржал. Да и многие из “белых” не сдержали улыбок. Обидевшись, Таня хотела сказать, что летать она немного умеет, а вот правила точно не знает, но промолчала, решив, что Соловей все равно ей не поверит. К тому же она уже привыкла к тому, что все “темные” скверно к ней относятся. Соловей О.Разбойник нахмурился, и все улыбки разом пропали. - Всем молчать и слушать! Или кто-то уже возомнил себя профи? Теперь про правила. Правила несложные: одно поле, по десять игроков и одному дракону в команде, пять мячей: чихательный, пламягасительный, одурительный, перцовый и обездвиживающий. Пламягасительный мяч перешибает пламя на всю игру - три очка. Перцовый заставляет выплевывать ранее проглоченных игроков - пять очков. После чихательного дракон широко разевает пасть, что дает возможность забросить новые мячи. Два очка. После одурительного мяча дракон временно ничего не соображает и может глотать как игроков своей команды, так и зрителей. Одно очко. И самый важный мяч - пятый: обездвиживающий. Он усыпляет дракона. Десять очков. Команда, которая забросит обездвиживающий мяч, почти наверняка победила... Но забросить этот мяч сложнее всего, поскольку он самый тяжелый и бросать его надо почти вплотную. Ну а в остальном дело просто. Пять игроков в нападении, трое прикрывают дракона, а оставшиеся двое мешают дракону глотать игроков своей команды... Игра заканчивается в двух случаях: когда все мячи заброшены или когда все игроки проглочены. Понятно? - Э-э, понятно, - подтвердила Таня. - Что тебя понятно, дурочка с переулочка? Сечешь: дракон - ам! - и ты в брюхе! Вместе со своей бородавкой! Или что это такое у тебя на носу? - скаля желтые зубы, крикнул Гуня Гломов. Таня, зардевшись, щелкнула безымянным пальцем и метко забросила Гуне в рот зеленую искру. Обычно искра почти не обжигала, но язык очень уязвимое место. Гломов покачнулся и, по-рыбьи разевая рот, запрыгал от боли. - Чихательный мяч! Два очка команде “белых”! - засмеялся Ванька. Соловей строго кашлянул, и хохот моментально прекратился. - Всем тихо, а то наложу заклятие немоты! - прикрикнул он. - Через неделю решающий матч между сборной Тибидохса и сборной оборотней. Здесь, на нашем поле. Драконы в это время года готовятся к спячке и поэтому злее и опаснее, чем всегда. - В этот момент, словно в подтверждение его слов, сразу два ангара затряслись от хриплого рева и окутались черным дымом. Дуся Пупсикова охнула, а Шурасик сделался белым, как лист бумаги. Соловей язвительно ухмыльнулся. У него была припасена жуткая новость: - И, наконец, еще одно. Так как встреча серьезная, все драконы будут голодными, без пламягасительных намордников и противоглотательных решеток. Нашими “воротами” будет сам Гоярын, если это имя вам о чем-то говорит... После такого известия посерел даже Гуня Гломов. - А вы как хотели? Кому страшно - играйте в песочнице! - остекленев глазом, крикнул Соловей О.Разбойник. - Драконбол - это не просто самый древний в мире спорт, в который играли самые отважные и сильные маги! Это сама жизнь! Сегодня мы будем отрабатывать технику увертывания... Эй, там, вывести Ртутного! Ворота ближайшего к ним ангара с жутким скрипом поднялись. Девять джиннов с трудом удерживали на цепях рвущегося дракона. Его золотистая чешуя сверкала на солнце, а из ноздрей вырывался дым - верный признак того, что дракон не в духе. Размерами он втрое превосходил крупную лошадь. От ударов его кожаных крыльев поднимался вихрь, и в глаза ребятам летел песок. В красных голодных глазах дракона читалось желание сделать из всякого хорошо прожаренную котлету собственного приготовления. Соловей наклонился и, достав из сумки небольшой красный мяч, подбросил его на ладони. Сбоку на мяче располагалось крепление, позволяющее пристегивать его к предплечью, чтобы не терять мяч на виражах. - Отличный перцовый заряд! - гаркнул Соловей. - Как известно, после него драконы всегда свирепеют. Кто рискнет подлететь совсем близко и забросить его в пасть Ртутному? Сразу предупреждаю, что ему это не понравится. Потом нужно будет успеть пересечь поле и нырнуть в убежище для игроков: вон там, на том конце поля, - очерченный магией красный круг. Ну?.. - А поспокойнее дракона нет, а то этот какой-то психованный: еще ударит хвостом, так и вовсе прикончит? - неуверенно спросил Гуня Гломов. По тому, что ни один из ребят даже не улыбнулся, Таня сообразила, что все с ним согласны. Даже у Баб-Ягуна заметно побелели губы, а уши, напротив, стали пунцовыми. Видно, несколько часов, проведенных в драконьей пасти, не изгладились еще из его памяти. Да и потом, разве такое забывается? - Можно задать вопрос? Это про этого дракона профессор Клопп рассказывал, что он сбил два американских истребителя, когда защитная магия над островом дала сбой? - как всегда некстати, влез Шурасик. Баб-Ягун ткнул его кулаком: - Тшш! И без тебя тошно! Ты же знаешь, драконы не любят, когда их обстреливают ракетами. Соловей О.Разбойник, слышавший эту перепалку, ухмыльнулся: - Эх вы, трусы!.. Да, это он, Ртутный... А я еще думал найти среди вас игрока в сборную Тибидохса. После того как в прошлом месяце мой лучший нападающий столкнулся в полночь с Безглазым Ужасом, как раз освободилось место. Таня заметила, как Баб-Ягун и Ванька Валялкин при упоминании сборной Тибидохса разом вздрогнули и подались вперед. Еще мгновение - и с их губ слетят слова, но тут... тут Таня вдруг услышала чей-то громкий голос. - Давайте я! - сказал этот кто-то, а когда на нее разом уставились две дюжины глаз, Таня поняла, что этот голос был ее собственным. - КАК! Ты?! Шутки шутишь, Гроттер? - Соловей просверлил ее раздраженным взглядом. Но уже через секунду холод в его уцелевшем зрачке сменился ехидством. - Конечно, я тебя не отговариваю!.. Эй, о
Элиза Хоул
Должность: УченицаРаса: ЧеловекКласс: 4Возраст: 14 летСпособность: Превращение в кошку, Иллюзии
Отправлено: 31.03.10 14:19. Заголовок: Глава 12 ГИЕТ..
Глава 12 ГИЕТТ, КОТТ И БРИАРЕЙ
На другое утро на практической магии профессор Клопп выглядел крайне довольным. Он покачивался у себя в гамаке, болтая тонкими кривоватыми ножками, и радостно пояснял, как приготовить невидимую смесь из цветка папоротника и акульего жира. Когда же дело дошло до практики, то ничего не получилось даже у Шурасика, а у Ваньки Валялкина невидимой стала только голова. Просочившийся в класс сквозь стену Поручик Ржевский, увидев безголовое туловище, мешавшее ложкой в котле, взвыл от ужаса и укатил на пустой Инвалидной Коляске, вопя, что в Тибидохсе появилось новое привидение. - Фот! А теперь я хочу заметить еще кой-что! - как всегда с акцентом, сказал профессор Клопп, щелчком пальца возвращая Ванькиной голове видимость. - Я уверен, что всех вас волнует вчерашний происшествий и вы спрашиваете себя, зачем кому-то понадобилось чик-чик магический фолос? Что вообще есть такой фолос Древнира и чем он отличаться от перо белой ворон, копыта кентавра, чешуи дракона и прочих магических прыдмет? Фолос Древнира не есть магический прыдмет - он есть границ! Когда Древнир воздвигнуть Тибидохс, он нуждаться в границ между темнота и свет, между добро и зло, между порядок и хаос. Ви соображат глубина его мысль? Я сам не соображать его глубина! Он взять свой фолос и проводить этот фолос границ. Пока фолос быль цел, ничего не грозить! Ви видеть границ в большой зал, где огонь разделять свет и тьма? Именно под тем зал на большой глубина в Замурованный Подвал и хранился фолос! Только один золотой меч мог рассечь его, и потому его спрятали в мир к лопухоид. Кто-то похитить меч почти на глазах у Гроттер, а она хлоп-хлоп! - ничего не предприняль! - Тут профессор Клопп ткнул в Таню пальцем и, собрав свое морщинистое личико в кулачок, продемонстрировал, как именно она делала “хлоп-хлоп”. Гробыня расхохоталась, а вместе с ней расхохотались и почти все “темные”. Таня не сомневалась, что сегодня та целый день будет дразнить ее “хлоп-хлоп”. - Фот! И теперь, когда фолос больше нет, у Тибидохс не иметься надежный магический защит и может произойти фсе, что укотно. Теперь нас охранять только Жуткий Ворот, пока их никто не откриль! - завершил свой рассказ профессор Клопп, бросая взгляд на часы. На тех загорелся уже глаз, напоминая о скором начале занятий у Зубодерихи. - Конец урока! Ви может идти! - разрешил профессор Клопп. Его гамак втянулся в потолок, где этажом выше у профессора Клоппа был свой кабинет, в который он сам предпочитал попадать через люк в полу. - “Произойти фсе, что укотно”! - похоже передразнил Баб-Ягун. - Старый валенок! Жаль, он тогда не добрался до титанов! Бабуся рассказывала, что он уже в подвале накинулся с кулаками на циклопа, который ему случайно попался. Циклоп решил сперва, что это кто-то из нежити, и едва не пристукнул его, но потом узнал его, поймал, завернул в носовой платок и принес в магпункт, где моя бабуся быстро вылечила его от избытка храбрости. Таня фыркнула, представив, как нелепо выглядел воинственный профессор Клопп, копошащийся в не очень чистом носовом платке циклопа. Продолжая обсуждать новости, друзья отправились на снятие сглаза. К их удивлению, вместо Зубодерихи на урок явилась Медузия Горгонова. Она выглядела мрачной и озабоченной. - Не удивляйтесь! Я буду у вас заменять, - сухо сказала она. - Зубодериха помогает Поклепу Поклепычу устанавливать на Жуткие Ворота дополнительные запоры. После того, что случилось вчера, это представляется совсем нелишним. Циклопы утверждают, что все нижние уровни Тибидохса буквально заполнены нежитью. Правда, пока удается ее сдерживать... Уверена, теперь вы куда серьезнее будете относиться к моему предмету. - Аи! А если Жуткие Ворота откроются! - в панике воскликнула Верка Попугаева. - Это невозможно, - холодно оборвала ее Медузия. - А теперь все достаньте тетради! Таня незаметно толкнула локтем сидевшего рядом с ней Ваньку Валялкина: - Слушай, а ведь Поклеп и Зубодериха “темные”? Разве можно им доверять накладывать заклинания и ставить запоры? Вдруг они играют на стороне Чумы-дель-Торт? - шепнула она. Ванька вжал голову в плечи и пугливо взглянул наверх. Таня давно заметила, что все маги избегают произносить имя “Чума-дель-Торт”, а говорят “Та-Кого-Нет”. Оно и понятно: кому хочется, чтобы в следующую минуту с тобой случилось что-нибудь скверное? - “Темные” маги боятся Ту ничуть не меньше нас, - шепнул Ванька. - Та-Кого-Нет за хаос. Знаешь, что она хотела? Освободить всех древних мрачных богов, что заточены в Тибидохсе, выпустить духов разрушения и впитать в себя их силу. Она ведь и сама когда-то была под Тибидохсом, но ухитрилась вырваться, давно уже, когда защитная магия дала сбой. А где хаос, там уже добру и злу нет места, там ничего уже нет, никаких границ. А что Сарданапал разрешает “темным” заклятия накладывать, так это понятно почему: у них это лучше получается. Сильные заклятия, они почти что все черномагические... - Тишина! Чтобы поговорить, у вас будет перемена! - строго сказала Медузия. Она сухо щелкнула пальцами, и ее ассистенты внесли в класс деревянный ящик, в котором что-то возмущенно копошилось. На ящик было наброшено синее покрывало. - Внимание, класс! Тема нашего сегодняшнего урока: “Кикиморы и шишиги”. Вначале о шишигах. Они известны лопухоидам с древнейших времен и испортили им немало крови... Гломов, я не советовала бы тебе хвататься за покрывало, не выучив необходимых обережных заклятий! Ты забыл, что было с тобой в прошлом году? Если на лбу у тебя опять вырастет второй нос, я не буду больше с ним возиться! Продолжим... После звонка, когда все стали расходиться, Медузия подозвала к себе Таню. - Есть одна неприятная новость, - сказала она. - Только одна? По-моему, их много, - осторожно возразила Таня. Медузия слегка улыбнулась. - Я не стала говорить об этом остальным, чтобы не поднимать паники, но тебе скажу, так как уверена, что ты умеешь хранить секреты... Сегодня утром я обнаружила, что из моего кабинета пропал болотный хмырь. Сам он сбежать никак не мог, кто-то открыл его клетку и отпустил его. Все это может означать только одно - где-то здесь, в Тибидохсе, у Той-Кого-Нет есть союзник. Кто-то, кому очень хочется, чтобы она вновь обрела силу. Это он разрубил волос и выпустил болотного хмыря... Будь осторожна! Таня кивнула. Она уже направлялась к двери, когда вновь услышала голос Медузии:
Исполнится хаоса древний обет, И встанет из гроба Та-Кого-Нет...
Таня резко обернулась. Теперь она была убеждена, что Медузии известно о том, что она читала пророчество. Но только как? Неужели джинн рассказал? - Береги себя! - мягко, совсем не так, как она вела уроки, произнесла Медузия. - Я хорошо знала твоего отца и убеждена, что в свои последние минуты он сделал все, чтобы защитить тебя, и защитить надолго. Именно поэтому Та-Кого-Нет отступила на целых десять лет. Даже и сейчас, я знаю, она далеко не так сильна, как прежде. Только не потеряй то, что Леопольд дал тебе. - Последние слова Медузия произнесла особенно отчетливо. Таня напряглась, сообразив, что этим Медузия хотела сообщить ей нечто важное. Не о том ли она говорит, что пытался отнять у нее Агух, а еще до этого шептала дяде Герману во сне отвратительная старуха? - А что он мне дал? Что? - спросила она. - А ты не знаешь? - с каким-то особым выражением произнесла Медузия. - Нет. А вы? Вы знаете? Медузия прищурилась. - Я догадываюсь, что это может быть, но не знаю, как это может выглядеть, - сказала она и, больше ничего не добавив, вышла из класса, в который как раз заглядывал Баб-Ягун, подавая Тане загадочные знаки.
* * *
Выскочив в коридор, Таня обнаружила, что Баб-Ягун и Ванька Валялкин чем-то сильно взбудоражены. - Знаешь, что нам только что рассказал Шурасик? Он был в кабинете профессора Клоппа - хотел спросить, можно ли ему сделать семь упражнений вместо одного. И знаешь, кого он видел в кабинете у Клоппа? Огромного стервятника с голой шеей! Клопп называл его Мертвым Грифом! Шурасик, когда его увидел, едва в обморок не грохнулся. Ты же знаешь его обмороки. Он после этих сердечек так расчувствовался, что по три раза на дню в них падает... Едва они упомянули о птице, Таня сразу вспомнила страшилище, которое, внезапно напав на нее в воздухе, попыталось сбросить ее с контрабаса. А вдруг это и был Мертвый Гриф? Раз он живет у Клоппа, значит, от него и получил тот приказ. В этом случае сомнений нет: Клопп - пособник Чумы-дель-Торт. - Странная штука! - продолжал рассуждать Ванька. - Клопп! О нем-то мы совсем забыли! Ведь в том разговоре, что я подслушал, Медузия и Зубодериха упоминали только о Поклепе и... Сарданапале. Но ведь Клопп-то тоже может быть пособником Той - Кого-Нет! - Послушай, а на матче он был? - спросила Таня. - Не-а, не было. Я точно знаю. Его место было пустым, на него еще Гломов потом пробрался, чтобы лучше видеть, - заявил Ванька Валялкин. Баб-Ягун и Таня многозначительно переглянулись. - А ведь кабинет Клоппа совсем близко к кабинету Медузии. В том же коридоре, - как бы невзначай обронил Баб-Ягун. Больше он ничего не сказал, но и так было ясно, что он имеет в виду. Клоппу ничего н
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
